Алхимия и Каббала

Содержание:

Алхимия в средневековой культуре

78—80). Нужно либо найти природную киноварь, либо, узнав соотношения
компонентов, получить ее прямым сплавлением ртути и
серы — конкретных веществ, но и родительских принципов.
На сцене этого алхимического театра очень важная, но бесцветная и невыразительная
теза. Она, хотя и выдвинута на первый план, меркнет
в виду мощного рисованного задника, собранного из тщательно выписанных
антитез. Только в таком окружении теза осязается, видится, слышится—
живет. Иначе и истина не в истину, и открытие не в открытие. Но
стилистически избыточное бытие слов соответствует небытию результата.
И наоборот: словесное безмолвие — искомая результативная всемогущая
суть дела (киноварный философский камень). Антитезы здесь
выразительно статичны. И в этом — еще один признак застывшего, окаменевшего
— по сравнению с христианским — алхимического мышления.
Вместе с тем антитезы, составляющие в сумме один огромный антитезис,—
составные части аргументации, близкой к reduetio ad absurdum.
Структура каждой антитезы тоже поляризована: «если бы мы поступили
так-то и так-то (а так-то и так-то поступать нельзя, потому что поступают
этак), то мы бы получили то-то и то-то (а надо получить это и
это...)».
Итак: мышление в черно-белых оппозициях как стиль, как единственно
возможное в средние века мышление.
Резкий статический контраст застывших антитез высветляет искомый
тезис. Кажущаяся избыточность негативных посылок,, как будто нарушающая
лад повествования, есть боязнь малой аргументации, боязнь
простоты — на пути именно к ней — сиятельной божественной простоте.
Сквозь множество темных и ничтожных слов — к единственно значимому
светлому Слову, повергающему душу в немыслимое волнение14.
Длинный ряд отвергнутого— свидетельство многотрудных перипетий по
пути к сущности. Преодоление внесущностных преград — подвиг духа
через изнурение собственного физического тела.
Противопоставления означают не столько то, что надо делать, сколько
то, что не надо. И все-таки антитеза — не ничто по отношению к
тезе. Она — скорее запретное все.
В оппозиции да — нет отрицание хронотопично. Разрыв глубок, но не
окончателен. Всегда остается возможность и в отвергнутом усмотреть
сущность. В каждом металле, каким бы далеким от золота он ни был,
различимы полюса. Сотворенное тело — общий источник тезы и антитезы,
свидетельство их первоматериальной общности.
Черно-белое мышление принципиально риторично: хвала — хула.
Формальное успокоение достигается в содержательно-пустой похвале:
золото совершенно.
14«Есть речи — значенье
Темно иль ничтожно,
Но им без волненья
Внимать невозможно»
(Лермонтов, 1963, с. 69).
» 140 «

Цитированный текст— свидетельство однотонности мысли и стиля, исподволь
подготавливающей «двутонное» (термин M. M. Бахтина) слово
в алхимии Возрождения.
Отвергаемые в практике, антитезы в тексте живут рядом с тезой, сосуществуют
с ней. Они-—ее воздух, ее физиологический раствор. Именно
антитезы вводят практикующего алхимика в мир единичных вещей.
Реальное бытие антитез — основание рационального целеполагания алхимика.

Числовая магия спиритуалистического мышления также поляризована.
Магическая семерка, например, своей определенностью резко противостоит
ближайшим шестерке и восьмерке — числам делящимся, распадающимся,
а потому отвергаемым в священных семиричных рецептурах.
Поле противопоставленного — проекция тезы, вторая ее жизнь, се второе
— иное — бытие15.

Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.