Алхимия в средневековой культуре
Для серы: смола, масло, солнце, точность, устойчивость, красный камень,
кислое молоко, шафран, мак, желтая медь, сухость, краска, огонь,
спирт, кровь, дух, красный человек, земля, царь, супруг, бескрылый дракон,
змей, лев, кобель, бронза, философское золото... И это еще не
все!
Каждое из этих бессчетных наименований выступает не как ярлычок на
память, а естественно включается в алхимическую житийную историю.
Халид (VII в.) советует взять двух черных собак, случить их, и тогда
они понесут. Здесь сера — кобель, ртуть — сука (Сalia, 1974; ВС, 2, с.
183—188). Идея соития мужского и женского алхимических начал
охватывает всю фауну: две рыбы, лев и львица, орел и орлица, олень и
лань...
Алхимические аллегории усматривают в сумятице символов сходные атрибуты,
что как будто вносит — лишь на мгновение!—порядок, останавливая
мерцающую мозаику калейдоскопа. Находящееся внизу без крыль-
» 76 «
ев, по Николаю Фламелю, представляет устойчивое, или мужское, тогда
как вверху — летучее, или женское, которое возьмет верх. Первое называют
сульфуром, или холодом и сухостью, а второе — Меркурием, или
сыростью и теплотой (ВСС, 2, с. 368—370). Намек на один из способов
упорядочить этот символический сумбур: скрепляющий смысл вертикали
В ерх — Низ.
Сюжеты алхимического мифа рядятся в христианские одежды. Тут-то
и возникает околокультурный тон алхимической фуги. Авраам-еврей,
например, настаивая на придании устойчивости летучему, легко и весело
распинает гностического — теперь уже алхимического — змея на кресте
(Пуассон, 1914—1915, № 4, с. 9).
Ощущаемые признаки символов овеществляют символические муляжи,
делая их рельефней и выразительней исходных объектов.
Алхимические бестиарии переходят в символические мирки, сгруппированные
вокруг иных символообразующих центров. Змее-драконная символика
оборачивается символикой геометрической. Тайна жизни изображается
кругом, составленным из двух змей, крылатой и без крыльев, что
обозначает две природы тел — устойчивую и летучую, соединенные вместе.
Верх и низ встретились, сомкнулись, сплелись5. Змей без крыльев —
сера, с крыльями — Меркурий. Но признаки — летучесть и устойчивость—
связаны с технохимической процедурой получения киноварного
философского камня и потому постоянны. Уподобления сменяют друг
друга, обозначаемые же качества {сера относительно устойчива — температура
кипения 445° С, ртуть летуча — температура кипения 356° С)
остаются: сера — лев, ртуть — орел. Поэтому чаще всего единоборство
именно этих животных.
Мир живого завершается в человеческих персонификациях: сера — король,
активное, мужское начало; ртуть-Меркурий — королева, начало
женское, пассивное. Но это лишь повод, чтобы вернуться, пройдя сквозь
практику восходящих металлических трансмутаций (сера — золото, Меркурий—
серебро) к космостворящим задачам. Так, по Джону Ди
(XVI в.), Меркурий составлен из Луны, Солнца и четырех элементов (ТС,
2, с. 192—214). Алхимический Меркурий не есть предмет, к которому подбираются
символические подобия; скорее, наоборот: он сам становится
символическим представителем-заместителем алхимического мироздания-
монады. Вещь и символ в символотворческой алхимической игре поменялись
местами. Можно начинать все сначала...
Символы философского камня, пожалуй, наиболее многочисленны. Это
зеленый лев и василиск, ихневмон и саламандра, летящий орел и жаба,
хвост дракона и его же кровь, пятнистая пантера и вороний клюв, синее
олово и пурпурное одеяние, красный эликсир — белый король и королева,
красный жених и лилейная невеста.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.