Алхимия в средневековой культуре
Алхимия же — вновь вслушиваемся в
рецепт Рипли — в парадоксальном виде схватывает это средневековое
природознание в его целостности, ориентируя его на земные практи-
37 Маркс К-, Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. 1, с. 487.
38 Там же, с. 488.
39 Там же, с. 490.
» 333 «
ческие дела, не ведая при этом специфически средневековой оппозиции
схоластики и ремесла, как бы осуществляя их единение. (Схоластика
груба, ремесло пустотело, а значит, нет [?] ни того, ни другого). Однако
это единство (или его отсутствие?), сталкиваясь с миром веществ, ждущих
быть превращенными, тотчас раздваивается на декоративный, пустотелый
опыт (но опыт!) и приземленную, вещную теорию, данную в
виде примеров-рецептов. Именно в этом и состоит принципиальное отличие
алхимической «химии» от химии нового времени. Алхимия — существенная
составляющая «химической» картины мира в средние века,
особая «схоластико-ремесленная» деятельность, противостоящая схоластике
и ремеслу магистрального средневековья. Результат их взаимодействия,
возможно, и есть химия XVII—XVIII веков. Тогда алхимия в
каком-то смысле — алхимическое прошлое химии; химия же — «химическое
» будущее алхимии.
Таким образом, определение алхимии как средневекового способа существования
в составе средневековой культуры несредневековых культурных
форм должно быть в последней своей части преобразовано. Алхимия—
это способ существования в составе средневековой культуры гипертрофированно-
средневековых форм. Паракультурная природа алхимии
и есть гипертрофированно-средневековая ее природа со всеми сопутствующими
следствиями.
Если верен этот контурный образ алхимии, тогда можно предугадать
(в надежде угадать) пути синхронных и диахронных культурных и межкультурных
взаимодействий алхимии в собственном историческом бытие.
Но это уже сделано в соответствующих главах.
В самом деле, алхимия как пародия на официально-средневековую духовность
и сама средневековая духовность живут в единой средневековой
культуре, ведут напряженный взаимопреобразующий диалог. Из
предшествующего ясно, что алхимия — «кривозеркальный» образ магистрального
средневековья. Но и самоё средневековье, глядясь в кривое
алхимическое зеркало, слегка подправляет свой образ. И так многократно.
Вплоть до полного ...отождествления. В результате и то и другое становится
взаимно иным, свидетельствуя о новом времени, новой культуре,
новой науке. Напряженное синхроническое взаимодействие алхимии с
культурной метрополией средневековья выявляет возможности диахронических
взаимодействий. И тогда алхимия, в чем мы уже сполна убедились,
оказывается на перекрестке культур, обещая ренессансное обновление
средневековой культуры; ускоряя это обновление. Исследование
же диахронических мутаций вновь переводит проблему в сферу синхронических
взаимодействий. Тогда становится естественной двухчастное
построение книги: «Диалог в замкнутом мире»; «На перекрестке культур
». Такое построение должно запечатлеть двойственный характер взаимодействия
алхимической периферии с «официальной», «канонической»
средневековой культурой.
Алхимия—часть средневековой культуры и только в качестве составной
части этой культуры и существует. Обретая самостоятельность целого,
» 334 «
алхимия перестает существовать. Но стремление части стать целым —
налицо. То же можно сказать и про магистральное средневековье.
На чем же настаивал наш исследовательский замысел? Понять часть
как целое, а целое как часть; при этом ясно отдавать себе отчет в невозможности
статически зафиксировать как то, так и другое вне исторического
становления-разрушения, иначе говоря, понять алхимию как
пародийно-выразительный полюс средневековой культуры.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.