Алхимия в средневековой культуре
85).
Таково устроение этого трактата. Так устроены все алхимические трактаты.
Из того же теста сделан и сам алхимик, этот гомункулус позднеэллинистической
паракультуры, привитой к культурному древу европейского
средневековья.
Обращусь к теоретическим основоположениям, как даны они у Альберта
(Albertus Magnus, 1958, с. 7—14). Несовершенные металлы больны,
схвачены порчей. Алхимическое искусство способно их возродить. Своим
многообразием металлы обязаны только различию собственных акци-
дентальных форм, но не сущностям. Сущность для всех металлов едина.
Стало быть, лишить металлы акциденций возможно. А это значит осуществить
другое вещество. Разные вещества осуществляет природа: металл
образуется в земле от смешения серы и живого серебра (ртути).
Однако начала эти уже могут быть испорченными (больное семя). Это
обстоятельство и приводит к рождению металлов несовершенных.
Далее Альберт приводит нисходящую классификацию металлов: золото,
серебро, медь, олово, железо, свинец. Различие их обусловлено степенью
порчи исходных начал и, в меньшей степени, особенностями среды (в чистой
или нечистой земле происходит рождение металла). Итак, различие
металлов акцидентально, а их тождество — эссенциально.
Лечение металлов — рукотворный, но и боговдохповенный процесс. Но
лечить прежде всего следует начала — серу и ртуть. Иначе говоря, нужно
возвратить металл к первичной материи (очищением огнем), ибо
акцидентальные свойства переменчивы. Опять же: трансмутация металлов
возможна.
Совершенный металл имеет рукотворную модель, составленную из двух
(сера и ртуть) или четырех (еще мышьяк и нашатырь) начал. Это и есть
эликсир, или философский камень, посредник меж несовершенными и
совершенными металлами. Только эти начала-вещества-принципы следует
особо очистить.
Вся препаративная часть этому и посвящена. Технохимические приемы
описываются точно и как будто достоверно. Достоверно? Почти до
полной воспроизводимости, в решающий момент оказывающейся иллюзорной.
Обаяние вот уже почти пойманной за хвост иллюзии нисколько не смущает
алхимика, хотя и раздражает твердо стоящего на земле ремесленного
технохимика. Но если однозначно воспроизводимый ремесленный тех-
нохимический рецепт — весь в себе и в качестве материализованного опыта
передается без изменений, то практическое наставление — система от-
» 202 «
крытая и исполнена соблазна к дальнейшему усовершенствованию, как
и больной металл. Присутствие недостижимости — существенный момент
алхимической практики. Алхимик, пользуясь уже готовыми результатами
технохимического опыта и преобразуя ремесленную осуществлен-
ность в алхимическую неосуществленность, существенно изменяет поступившие
из практической химии приемы. Именно такими вот изменениями
исполнена практика алхимиков: кладка печей, литье посуды,
очистка веществ, описание их свойств, химические операции. Именно
из алхимии все это и вошло в новую химию в качестве действенных приемов.
Именно алхимия вдохнула жизнь разночтения в застывшие нормативные
акты химического ремесла.
Обращусь теперь к описаниям-образцам Альбертовой суммы, комментируя
только один момент: слитность вещи и имени, их чередование,
возвышение вещи и заземление имени. Это собственно алхимический
феномен, переводящий теологическое теоретизирование и материальную
демиургию в состояние парадоксального смешения этих сфер деятельности
средневекового человека.
Ртуть — «плотная жидкость, которая находится во чреве земли...» Природа
ее жидкая.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.