Алхимия в средневековой культуре
«Дегерметизировать» прошлое означает
понять его как исторически становящееся и потому актуальное.
И тогда такой, спервоначалу странный, способ говорить и думать —
алхимический способ думать и говорить — из обветшалого антиквариата
может стать действенной исторической памятью нашего современни-
20 Граница между двумя обозначенными здесь типами реальностей зыбка и содержит
лишь намек на проблему, обсуждение которой в данной работе не предполагается. ^
21 «Сопоставлено», «противопоставлено» — неточные слова. Здесь скорее идет речь оо
исследовании механизмов типов культуры, бывших иными и ставших иными
благодаря действию этих механизмов.
» 37 «
ка, способной вовлечь его в напряженную проблематику культуры и науки
XX столетия.
Интерес историка состоит не столько в постижении всеобщего, сколько
особенного, исторически непреходящего. Но не будем абсолютизировать
особенности мыслительной жизни средневекового человека. Многое из
свойственного ему присуще и людям нового времени, хотя и по-другому
присуще. Любой факт из истории алхимии, например, лишь тогда становится
фактом историческим, когда осмысливается в его разнообразных
связях с другими видами деятельности. В ином случае наидостовернейший
факт может стать ложью, ибо «истина в ее грубом состоянии более
поддельна, чем сама подделка» (Валери, 1936, с. 207).
Модернизация и архаизация этого прошлого есть memento mori исторического
первородства. Преодолеть соблазн можно, лишь войдя в лад
отошедших времен. Но чем глубже такое проникновение, казалось бы,
дегерметизирующее это прошлое, тем ощутимее возможность уйти в
крайность иную — архаизировать это прошлое. Пребывание в любой из
этих крайних точек неисторично. Сама же предпосылка понимания иных
типов культур в том и состоит, что этот тип культуры осознается как
чужой'и «остраненный» и именно потому как свой и понятный. Лишь так
осуществляется с помощью исторических реконструкций определение
«самого себя» как субъекта культуры. Лишь такой взгляд сможет возвыситься
над историческим источниковедением в привычном его смысле.
НО ПРЕЖДЕ: метод исследования — метод гуманитарного эксперимента.
Даже первое, обзорное чтение рецепта Рипли бесспорно свидетельствует
многозначность, многосмысленность этого текста как текста алхимического.
Это и рецепт-предписание, и символическое иносказание, и инокультурный
пришелец в европейский средневековый мир, и ритуально-
мифическое образование, и теоретико-практическое, ремесленно-умозрительное
дело, и еретический антипод собственно средневековому,
догматическому послушанию — алхимическое инакомыслие... Так, по
крайней мере, на первый взгляд. Вместе и сразу. Все эти прочтения уже
живут в этом тексте — купно и нераздельно. Верно: все эти вещи в этом
тексте странным образом, но вычитываются. Прочитываются «в целом
», что достаточно пусто и может остаться в сознании разве что как
первое впечатление. Необходимо понимание. Но чтобы понять, нужно
разделить — исследовательски разъять, ухитрившись сохранить при этом
жизнь всего явления. Оркестр как единство. Но такое единство, в котором
слышна и третья скрипка. Вот почему существенная особенность нашего
эксперимента должна состоять в том, чтобы в этом одном тексте
увидеть (реконструировать) все — отдельно!—особенности алхимического
мышления и алхимической деятельности как средневекового мышления
и средневековой деятельности в поливалентной странности исследуемого
феномена.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.