Алхимия в средневековой культуре
В собственно ремесле Слово — за текстом и потому должно быть
примыслено.
9 В. Л. Рабинович
» 257 «
Подробность ускользала. Деталь не замечалась. Зато изготовлялось целое,
бесполезное в деле, но причастное к алхимическому благу. Ямвлих
поучает: «Нет ничего страшного, если всматривание в природу вещей
покажется ненужным и бесполезным; мы назовем его не пользою, но
благом» (Аверинцев, 1977, с. 51). Алхимик, вооруженный идеей-образом
и теорией о трансмутации металлов, скорее рассматривает мир, чем
всматривается в него. То же он проделывает и с веществом. Если грек
смотрит на мир со стороны, то алхимик — весь в этом мире, видит его
изнутри (потому и не видит!). А отправляясь от металлических превращений,
выходит к богу — к самому себе, строя «бескачественный сфе-
рос», образ гармонического самодовления, опять-таки в дело не пригодный.
Алхимическое масло на хлеб не намажешь.
И все-таки, как мастер-ремесленник, алхимик расщеплял, разделял,,
смешивал, месил, растирал, лепил; готовил руками материал опять-таки
для рук. Поступал как практический мастер: пользовался подручными
средствами природы, пригнанными к рукотворному делу. Это черная работа.
Алхимические будни.
Все алхимики равно мастера, потому что лепят из одного материала —
первичной материи, которую нужно технологично и единообразно приготовить.
Алхимическое ремесло едино в силу общности материала, над которым
работают все адепты. У всех металлов, главных объектов алхимического
дела, не только общая материя, но и общая сущность. Альберт
Великий подчеркивает: металлы сходствуют в эссенции; они различаются
только своею формою (Albertus Magnus, 1958, с. 7—9). Указание на
различие пробуждает в алхимическом поденщике художника, устремленного
к уникальному. Но тут же подымает свой голос гордый поденщик,
подражающий природе и сводящий все различия к минимуму. Альберт
говорит: рождение металлов идет циклическим путем. Они переходят
один в другой кругообразно. Соседние металлы имеют сходные свойства,
поэтому серебро легко превращается в золото (с. 8; ТС, 4, с. 825—840).
Различия едва ли не стерты. Художник — почти копиист. Штучность
оборачивается почти серийностью; трудность различия — легкостью
сходства48. Внезапность творческого акта становится тягучей медлительностью
природных трансмутаций.
Но первоматерия — одна для всех — спящий художник, ибо хранит в себе
несметное, еще не вспугнутое, многообразие вещей — цветных, праздничных.
Первичная материя содержит все формы, призванные проявиться.
Это бесформенное тело водянисто. Вот почему греки называли его
хилус, обозначая одним словом и воду, и материю. Огонь исполняет роль
мужчины по отношению к матери-женщине.
Художник в алхимике формируется вместе с движением самого предмета
алхимического действования: восхождение первоматерии к вещественному
многообразию; ремесленник — вместе с нисхождением мира
вещественных индивидуальностей в бездну единого и нерасчлененного —
48 И все-таки сокровенное остается.
» 258 «
в первоматерию. Однако сам образ neрвоматерия — вещи из нее
есть творческое изобретение алхимика; не холодного ремесленника, но
высокого художника.
Различные формы, сочетающиеся друг с другом, порождают артистически
бесконечное многообразие новых тел, исполненное алхимического
эстетизма. Вместе с тем однообразная первичная материя — не только
мировая субстанция, или хаос, но и причина мира вещей, конвенциональный
квазинаучный эвристический и объясняющий принцип.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.