Алхимия в средневековой культуре
Бернар Тревизан (XV в.) доверительно сообщает: матка
женщины после зачатия закрыта даже для воздуха. Точно так же и
камень должен быть в закрытом сосуде (Пуассон, 1914—1915, № 6, с. 8).
Геометрическая символика развивается параллельно словесным уподоблениям.
Все двенадцать ступеней-операций имеют собственные графические
изображения.
Многоязычие алхимических лексиконов придает инокультурным заимствованиям
характер символического разночтения. Сакральная значимость
даже отдельных букв заставляет звучать самую алхимическую речь звучанием
древнейших мифических полифоний. Азот заключает в себе все,
потому что он есть начало и конец всего. Философы составили слово так:
итальянцы ввели А и Z, греки — альфу и омегу, евреи — алеф и тау; из
соединения первой и последней букв и получилось это слово (№ 2—3, с.
17). Материю называют vitrium для невежд; посвященным же советуют
прибавить L и О. Вопрос в том, куда надо поставить эти буквы. Ответ:
vitriol, или купорос (№ 4, с. 5). Алхимические шарады таят скрытые языковые
смыслы. Анонимный греческий автор зашифровывает одно из ключевых
алхимических слов так. В нем девять букв и четыре слога. Первые
три имеют каждый по две буквы. Всего в слове пять согласных. Владение
этой тайной равносильно обладанию мудростью. Ответ: arsenicon —
мышьяк-вещество, но и один из вариантов третьего алхимического начала
(с. 5). Сакральный характер этой притчи-шарады достигается магической
значимостью чисел, входящих в текст: девять, четыре, три, два,
пять. Идея алкагеста, или универсального растворителя, дана в форме
притчи-иносказания, символа-события. Дождь во время равноденствия
заставляет выйти из земли небесный цветок, или универсальную манну,
которую алхимик собирает, гноит и выделяет из нее чудесным образом
воду, растворяющую золото (№ 2—3, с. 11). Истинный источник молодости—
универсальный растворитель — лишь первый срез этой притчи.
» 74 «
Живая вода фольклорных перевертней, ветхозаветная Моисеева манна,
небесный цветок, вода как начало мира — извлеченные из подтекста
смыслы, притаившиеся за символом алкагеста. Они-то и выявляют его
сущность, стершиеся в дихотомическом равновесии-равноденствии. Универсальный
растворитель может быть окрашен и в темные тона. Кислоты,
растворяющие Солнце и Луну {золото и серебро), насылающие порчу
на металлы совершенного здоровья, уподобляются хищникам — льву,
орлу и тигру, пожирающим Солнце-Аполлона и Луну-Диану. Об алкаге-
сте, растворяющем золото, дабы обрести его вновь в наисовершеннейшем
виде, читаем у Филалета (XVII в.). Он предписывает найти жидкость,
в которой золото растворяется, как лед в воде. Это кислота, называемая
все переваривающим желудком страуса (ВСС, 2, с. 661 —
675).
Из случайных мазков складываются стройные эпические представления,
входящие в литературно-литургический алхимический корпус как прит
чи-поучения. Именно в такую вот форму вещего сна облекает Зосим
Панополитанский (IV в.) процедуру получения живительной воды.
В трактате «О хорошем качестве и составе вод» читаем: «Я видел жреца,
стоящего перед престолом, имевшим форму чаши и с многочисленными
ступенями. Жрец изрек: «Я жрец святилища и нахожусь под гнетом
мощи, которая меня отягощает. На рассвете пришел слуга, который
схватил меня, убил мечом, разделил меня на куски. Содрав кожу с моей
головы, он смешал кости с мясом и прокалил меня на огне, чтобы внушить
мне ту истину, что дух распадается вместе с телом.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.