Алхимия в средневековой культуре
И, что
самое главное, алхимии удалось исполнить смысла квазинаучной идеализации
бессмыслицу собственной вещно-понятийной онтологической
модели, ставшей моделью гносеологической.
Сейчас последует перечень тех алхимических представлений, когда принцип
обретает вещественность, а вещь — понятийность, «принципиальность
».
СНАЧАЛА свидетельства Александрии.
Марк Антоний, апокрифический раннехристианский алхимик, «переоткрытый
» в пору высокого средневековья, утверждает, что сера, ртуть и
соль дают ему возможность видеть три субстанции в одной материи: свет,
самопроизвольно исходящий из тьмы (Berthelot, 1885 [1938], с. 42). Алхимические
начала спиритуалистичны и нерасчлененно пребывают в Едином.
Оперирование исключено. Субстанция лишь названа. Она декларирует
тринитарную мысль мимикрирующих под христианство адептов: три
в одном. Лишь имена свидетельствуют о будущих вещественных видах
стихий Аристотеля: сера, ртуть и соль. Мистическое прозревание самостоятельных
веществ. Вещество-сера и вещество-ртуть еще долго будут
синонимами чистых свойств-качеств. Если металл желтый или красный,
то про него говорят, что в нем слишком много серы, возникшей как ртуть
и соль из первичной материи.
» 210 «
Но из свойств вещей составлены сами вещи, из признаков тел — сами тела.
Александрийцы убеждены, что все составлено «из серной и ртутной
материи». Свойства уже называются материями, и наоборот. Но здесь же
свойство как нематериальная духовность бежит из своего телесного обиталища,
прихватывая заодно и жизнь вещи. Ртуть опять-таки спиритуалистична,
но действие ее очевидно. Оно воспринимается не оком, но
глазом практического алхимика. Синезий (IV—V в.) говорит: ртуть
принимает все формы, как воск все цвета: ртуть все белит, притягивает
душу всех вещей, сама же сохраняется, пребывая внутри тел. Он же сообщает,
что тела состоят из четырех элементов так же, как элементы привязаны
к телам. Но что это за элементы? Их первые материи есть их души.
Подобно тому как ремесленник, обрабатывая дерево, чтобы сделать
кресло или колесницу, или другую вещь, только изменяет материю, давая
ей форму; подобно тому, как бронза формируется в статую или круглую
вазу, точно так же оперирует алхимик. Ртуть, обрабатываемая алхимиком,
принимает всякого рода формы. Фиксированная на теле, образованном
из четырех элементов, она крепко к нему пристает (Berthelot, 1893b,
119, 315). Отдано Аристотелю аристотелево — его учение о четырех элементах,
у Синезия не работающее, а лишь провозглашенное. Игра только
с обрабатываемой ртутью. Речь идет об амальгамировании ртутью,
сопровождаемом «тинкториальными» превращениями (белением). Но
ртуть и здесь спиритуалистична: она вечно «пребывает внутри тел» в качестве
метафизического принципа, хотя в обработке формы ее изменчивы.
Принцип-начало кричит о двойственной своей природе: дух — тело
И все-таки вот оно — физическое тело, рабочее вещество. Рекомендуют
взять ртуть, сделать ее густой и положить на медь. Медь при этом должна
побелеть. Однако контекст свидетельствует не только о побелении меди.
Он свидетельствует и о рождении нового, белого, металла, о трансмутации
красной меди в белый — иной — металл. Может быть, даже в серебро.
Ртуть здесь и краска, и порождающий принцип. Двойственность, но
с акцентом на руками прощупываемое вещество. Духовный полюс загнан
в безмолвие, но оттого не перестал быть.
Партингтон только наполовину прав, когда говорит, что ртуть-принцип —
не та, совсем даже не та «ртуть, которую находят в Богемии; ядовитая и
вызывающая паралич ртуть» (Partington, 2, 1961, с.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.