Алхимия в средневековой культуре
762). Можно было бы число высказываний
умножить. Но стоит ли? Учение Аверроэса достаточно осмыслено
в литературе.
Итак, идея «совечности» бытия материи бытию бога (бог как перводвигатель)
явилась фундаментальным принципом миропорядка, исключающим
дальнейшее вмешательство бога в дела мира (полемический тезис
Аверроэса в адрес мутакаллимов). Тогда движение материи и законы
этого движения предстают лишь как возможности, закодированные в
божественном замысле. Бог совечен миру: его компетенция ограничена
делами сопредельных ему сфер — самых ближних к нему. Вселенная
развивается по своим, богу не подвластным законам. Миропорядок —
имманентное структуро- и формообразующее дело самой материи.
Соотнесу сказанное с миром реальностей и символов в алхимическом
сознании. Бог как вершина пирамиды символов-уподоблений, в коих узнано
земное, в практической деятельности алхимика или астролога снят.
И так слишком уж разветвленным, иерархизированным был весь околоземной
и земной мир, рассеченный символическими «узнавательными»
рядами. Мир как предмет алхимии существует на земле и может быть
преобразован, пресуществлен в области металлических злато-
сереброискательских трансмутаций, хотя и чудодейственно, но как
бы независимо от бога. Дальнейший ход христианско-алхимической
мысли — это сближение, а потом и полное слияние «узнавательных»,
реально-символических рядов — узаконит мир в его материальности, заодно
присовокупив к нему и духовное, на глазах уплотняющееся, материализующееся.
Закономерный итог материализации средневековой духовности.
Учение Аверроэса о совечности мира и бога попадает в самую точку:
мышление Запада вполне готово воспринять учение арабского мыслителя.
Еще шаг, и учение о двойственной истине в конечном счете
проложит путь к научному естествознанию. Рассуждение Аверроэса, выносящее
решение относительно связи между философией и религией,—
начало этого процесса. «Цель настоящего рассуждения,— говорит Великий
Комментатор,— рассмотреть с точки зрения религии, является ли
изучение философии и логических наук чем-то разрешенным религией,
чем-то предосудительным или чем-то предписанным ею, либо нечто похвальное,
либо нечто обязательное» (АМФ, 1, с. 751). Ответ дан, как известно,
в пользу «философии и логических наук». Такая посылка оказалась
кстати и для алхимика-практика, уже материализовавшего бесплотный
мир символов.
Даже в самом богоучении Аверроэс и его последователи утверждают строгое
разделение теологии на теологию для посвященных (схоластическое
богословие) и теологию для всех (аллегорические — мифологического
свойства — иносказания). Так мир символов из реальности, жившей Б
сознании средневекового алхимика, стал собранием наглядных пособий
» 156 «
наставительного свойства — для профанов и неучей. Но таким уж был
выводимый из самого себя исторический путь преобразования алхимического
символизма, передразнивающего христиански-дихотомическое
средневековье. Аверроизм — лишь кстати и вовремя подвернувшееся
учение, только ускорившее естественное движение средневековой
мысли в ее символико-аллегорической характерности.
ПРИМЕРНО ТАК могли бы быть поставлены проблемы, обозначенные в
названии этой главы.
Но не только диалог по синхронии (арабы и латиняне в средние века),
и не только по ближайшей диахронии (античность — средние века —
Возрождение), но и по диахронии дальней, представляется проблемой.
Еще две оппозиции, возникающие на пути исторического воспроизведения
диалогических столкновений культур: современный историк (представитель
культуры нового времени) — латинский средневековый Запад;
современный историк — арабский средневековый Восток.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.