Алхимия в средневековой культуре
Текст как становление, как отражение деятельности,
я стало быть, сама эта деятельность 16.
Анализ текста как фиксированного мышления призван реконструировать
алхимические рукотворные процедуры, алхимическую практику,
«эксперимент» и «теорию» средневековых алхимиков17, в предметных
формах представляющих это мышление.
Именно практическая деятельность есть предмет предстоящего анализа,
ибо, по Марксу, «Все мистерии, которые уводят теорию в мистицизм,
находят свое рациональное разрешение в человеческой практике и в понимании
этой практики»18. В человеческой практике, в предметной, ориентированной
на преобразование вещественного мира деятельности
средневекового человека находят свое разрешение и алхимические мистерии.
Только всестороннее воспроизведение алхимии как целостного
образа культуры 19, что, конечно же, укоренено в марксистской историог-
15 Но здесь-то и таится возможность аналитического рассечения целостного образа:
«...нежное и драгоценное целое, которое нельзя расчленять и расщеплять в исследовательской
жесткости, ибо его жаль!» (Манн, 1968, 2, с. 314).
16 Выбор первоисточников, особенно алхимических,— сложнейшая проблема источниковедения
истории средневековой культуры. Гарантией представительного их выбора
может служить обращение к фундаментальным сводам алхимических текстов и некоторым
критическим их изданиям, поименованным в библиографическом приложении.
17 Именно средневековая «алхимическая химия» (вкупе с химическим ремеслом) и
есть та химия, из которой Бойль, по определению Ф. Энгельса, «делает науку». Значит,
было из чего делать! Диалектика традиции и новаторства в становлении
науки нового времени, замечательно уловленная Ф. Энгельсом, демонстрирует эври-
стические возможности применительно и к нашему предмету.
18 МарксК., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 3.
19 Некоторая недоговоренность предполагается заранее. Это знак реальных трудностей,
преодолеть которые окажется возможным когда-нибудь в другой раз. Утешусь
пока утешениями Томаса Манна: «...довести совершенство и чистоту какого-
» 35 «
2*
рафии, может приблизить нас к постижению глубинной обусловленности
этого сложного явления общественно-экономическими условиями, соответствующими
типу общественного производства и общественных отношений
в средние века.
В согласии с общим замыслом определена и макроструктура исследования.
Книга состоит из двух частей: «Диалог в замкнутом мире» и
«На перекрестке культур». Если в первой части центром исследовательского
внимания выбрано синхронное взаимодействие алхимии с иными
формами деятельности средневековья, вместе и рядом живущими в
замкнутом мире культуры европейских средних веков, то вторая часть,
напротив, посвящена исследованию межкультурных (синхронных и ди-
ахронных) взаимодействий, разрушающих замкнутость средневековой
культуры и свидетельствующих лишь об относительной самостоятельности
этой культуры. Однако и первая, и вторая части взаимосвязаны
не только по принципу исторической дополнительности, но и единым исследовательским
намерением: всесторонне, объемно, целостно воссоздать
предмет. Тезис этот, сформулированный в столь общем виде,
конечно же, не нов, а, напротив, укоренен и обоснован в марксистской
исторической и историографической традиции.
Здесь необходимо отступление, призванное наметить методологические
предпосылки разрешения задачи.
ПО ИСТОРИИ средневековой культуры есть немало работ, основательных
и серьезных, в которых исследуются особенности средневекового
мышления.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.