Алхимия в средневековой культуре
Но все это (хотя и по-другому) еще будет уметь и знать
Мастер нового времени — живописец, физико-химик, технолог, музыкант
и их несметные потребители. Люди с нормальным слухом и нормальным
зрением. Но пока об этом никто не знает и ничего такого не
умеет.
Средневековый алхимик — посредине. Почти пародийный алхимический
ухо — глаз своим полуторатысячелетним существованием повергает в
инфернальный ужас чуткое зрение и проницательный слух официального
средневековья, размагничивая, расшатывая его; но зато предустанавливая
и указуя путь в новые века.
Всеслышащему оку христианской души только предстоит — не без алхимического
искуса — обрести нормальную глухую зрячесть научно устроенной
сетчатки новоевропейского глаза.
Когда я говорил об отношении цвета к свету в контексте собственно
средневекового —· неалхимического — мышления, я намекал на
меру, степень, интенсивность. Эта количественная характеристика причастности
вещи к метафизическому дана в средневековом сознании в
виде магических чисел, сплетенных с цветовой гаммой. Алхимические
тексты схватывают и это обстоятельство куда выразительней текстов
неалхимического средневековья. Алхимик пародирует число, устрожая-
разрушая.
» 104 «
j Ирис, или хвост павлина,— свидетельство радужного
I многоцветий алхимических превращений. Предвещает
\ угасание женского начала (осаждение летучих /юс ге
чернения).
Госпожа Алхимия вместе со своим мужем королем Ата-
нором во дворце, изображённом в виде печи философов.
Алхимия держит щит с головой Медузы, эмблемой гниения.
Внизу слева Алхимия в облике Ириса. Внизу справа
в раковине морского гребешка —Венера-медь. Тело ее
в красных розах, что указывает на близкую золотоносную
трансмутацию.
Вверху трехголовый Цербер пожирает персонифицированные
шлаки тайного огня. Внизу очистка философского
яйца, готового к высвобождению совершеннейшего плода.
Анонимный автор XV века. Cod. Pal. lat. 1066, f. 223;
230..; 239. Апостольская библиотека. Ватикан.
Эксимиданус в трактате «Смесь философов» учит трепать, мочить,
сушить, чернить, белить, обращать в порошок и доводить его до красного
цвета. Тогда можно стать обладателем всех секретов искусства,
которое состоит в немногих словах. Первое черно. Второе бело. Третье
красно. 80, 120, 280 — их делает двойка, сами же они превращаются в
120. Смола, молоко, мрамор, Луна — это 80. Олово, железо, шафран,
кровь — это 120. Персик, груша, орех — это 280. Именно тогда можно
стать счастливым человеком. В ином случае добавить к сказанному нечего
(Пуассон, 1914—1915, № 8, с. 11).
Это цвето-числовое описание киноварного философского камня. Цвет
расчислен. Число раскрашено. О числе25.
ИИСУС, согласно Августину, пожелал, чтобы апостолы были числом
двенадцать. Это произведение трех на четыре. Три — число Троицы, но
и души, устроенной по ее образцу. Четыре — число элементов и символ
материальных вещей. Умножить три на четыре означает пропитать материю
духом, объяснить миру истину веры через двенадцать апостолов.
Четыре и три, сложившись, составят семь — число человеческое: человеческая
жизнь имеет семь возрастов, а с каждым возрастом связывают
одну из семи добродетелей, обретая необходимую благодать при
помощи семи просьб «Отче наш». Семь таинств поддерживают человека
в семи его добродетелях, противостоя власти семи главных грехов.
Число семь выражает гармоническое отношение человека к миру. Семь
планет управляют судьбами людей.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.