Алхимия в средневековой культуре
Такое двойственное
прочтение текста как будто включается в исторический контекст
двойственного реально-символического мировосприятия средневекового
человека. Но включается ли? А если и включается, то каким образом
включается?
Статическая взаимозаменяемость — вот что очевидно для символа и его
земного прототипа. Оставим на время рецепт о львах и драконах и обратимся
к иным алхимическим текстам, изобильно извергающим символически
оформленный материал, из которого выстраивается многокрасочная
картина герметического мира, воспроизводимая в каждом ее фрагменте.
Открывающаяся алхимическая панорама — не только и не столько
изображение, сколько предписание тому, кто взялся за алхимическое
деяние.
Философское яйцо — символический образ герметической Вселенной.
Это сфера, зеленый лев, темница, гроб, перегонный куб, дом цыпленка,
брачная комната, брачное ложе, матка, чрево матери, ступка, сито. Скорлупа
яйца — медь, сплав меди со свинцом, железа с медью. Обожженная
скорлупа — известь, мышьяк, реальгар. Жидкие части яйца — медная зелень,
медный купорос. Яйцо — саморазвивающаяся Вселенная. Скорлупа
— первоматерия, или воздухообразный хаос. Белок — сфера воздуха
и огня, населенная ангело- и демоноподобными существами. В середине
желтка помещен человек-птенец — микрокосмос, пребывающий в изоморфном
отношении к макрокосмосу. В пределах алхимической Вселенной,
пространстве философского яйца, вершится алхимическая практика.
Дуб, пустой в середине,— символ алхимического горна. Этот сосуд из
глины, объясняет Николай . ламель, называется философским тройным
сосудом, ибо в его середине есть чаша, полная теплой золы, в которую
положено философское яйцо {ВСС, 2, с. 368—370). Так яйцо-вселенная
вдруг оказывается меньше выложенной гончарной глиной выемки, предназначенной
для нагревания. Целое становится частью и часть — всеобъемлющим
целым.
Операции Великого деяния представлены в алхимическом театре в бесчисленных
символических ракурсах. Сплавление серы и ртути уподоблено
акту священного соития царя и царицы. Таинство брака, зачатия и
умирания участников соития — мощная алхимическая мифологема, от-
3 Изобретение символа — всегда сокрытие (раскрытие) тайны. Символотворчество —
и возвышение земного объекта, и раскрытие его тайны, явленной в символе.
» 73 «
ражающая лунные блики древнейших архетипов дохристианских культур
Василий Валентин (XV или XVI в.?) учит: союз мужа и жены случится
только после того, как они снимут свои одежды и украшения, как с
лица, так и со всего остального тела, чтобы войти в гроб такими же чистыми,
какими они пришли в мир (ВВС, 2, с. 413—420). Результат брака—
двуполое тело, химический гермафродит. Ребис — двуипостасное
существо, вдохновляющее алхимическое символотворчество. Фрески Николая
Фламеля (XIV—XV в.), украшающие Кладбище невинных, передают
символические перипетии сакрального искусства. Растворение
представлено драконом, пожирающим человека, прижатого к земле. Алхимики
пользуются символикой птиц в описании отдельных операций
Великого деяния («Liber Muius»). Взлетающие птицы означают отделение
пара; опускающиеся птицы — поспешность, опрометчивость химических
соитий; стая воронов — начальное нагревание материи, ее чернение
[ВСС, 1, с. 938—952). Герметизация сосудов охранит тайну, обеспечит
успех соединения, обезопасит результат от внешних вторжений, даст
жизнь вызванному из небытия организму. Символ— «телесный низ»,
матка женщины.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.