Алхимия в средневековой культуре
Цветовые переходы от черного к красному через белый с протуберанцами
вспомогательных цветов, сопровождающих три основных, соответствуют
восходящей трансмутации металлов от несовершенного железа к совершенному
золоту. Если расширить пределы, то этот отрезок можно представить
в еще более общем виде: от хтонически-темной, лишенной
определенности первоматерии до неизреченной всеобъемлющей квинтэссенции,
соответствующей в известном смысле неоплатоническому Единому.
На этом, в некотором роде христианском пути нет места символотвор-
честву как таковому. Здесь разыгрывается многоцветное мифологическое
житие центральной алхимической субстанции — металлов, событийно
представленное в виде трех главных сюжетов христианской истории,
осуществленной в поучительной земной жизни Иисуса Христа (точнее,
ее финале) : смерть, воскресение из мертвых; священный брак с зачатием
и рождением23.
Адепт изобретает мифо-алхимический образ в искаженной форме общепринятого
христианского образца. Однако если внимательней присмотреться,
то окажется, что и образец по сравнению с первоначальным
выглядит тоже деформированным. Черный цвет дарует жизнь остальным
цветам, в том числе и наисовершеннейшему — красному. Все иные цвета
изначально уже содержатся в черном. Вместе с тем белый Цвет — не
свет! — один из ... в цветовой иерархии — в отличие от Света в христианстве,
выходящего за пределы цветовой гаммы и над нею стоящего. Видимый—
равно и слышимый — цвет. Над цветовой гаммой стоит лишь сам
алхимик, молчаливый распорядитель алхимического — сиречь божественного—
света, изобретающий философский камень, цвет света,
цветные этапы судьбы которого эквивалентны цветовой гамме в алхимии.
Цвета в алхимическом многоцветий пресуществляются один в другой,
как, впрочем, и металлы, хотя и с помощью медиатора, чудодейственного
рукотворного инструмента в демиургических говорящих руках безмолвного
адепта. Но именно в этом месте — в месте соприкосновения с философским
камнем-медиатором, изобретенным богоравным адептом, начинается
нарастающая, готовая захлестнуть всю Вселенную волна
символических уподоблений — и философского камня, и семи металлов,
и двенадцати рукотворных операций над ними, и алхимических, и космо-
23 Правда, последний сюжет имеет отношение к дорождествепской библейской исто
рии.
» 99 «
4*
тонических Аристотелевых начал. Цвета выступают как символы различных
состояний, переживаемых философским камнем, воздействующим
на металлы. Только из цветов — как, впрочем, и из иных символических
рядов, осмысленных в алхимии (камни, травы, земные животные, птицы,
планеты, знаки Зодиака) — можно выстроить весь алхимический космос,
герметический окоём, за которым — слышимый цвет и видимое Слово.
Между тем цвет в алхимии — символ особого рода. В нем, как и в любом
другом, схвачены все особенности символа вообще, алхимического символа
в частности.
Но помимо этого цвет как символ совпадает с реальными цветовыми превращениями
химического порядка, с превращениями, которые можно
вызывать, которыми можно управлять и которые можно наблюдать.
Поэтому алхимический цвет — прежде всего физическая реальность, признак
химического соединения, потенциально и актуально могущего стать
химическим соединением. Алхимический цвет в строгом смысле — еще не
символ, а только свойство, специфический признак вещи, рукотворно этой
вещи присвоенный (если, конечно, эта вещь изготовлена руками алхимика)
.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.