Алхимия в средневековой культуре
874). Подчеркну здесь слово сделано [factum (est) от facere,
facio]. He сотворено, а именно сделано. Далее: «Опытная наука, владычица
умозрительных наук, может доставлять прекрасные истины в
области других наук, истины, к которым сами эти науки никаким путем
не могут прийти. Истины эти не относятся к сущности начал, а полностью
находятся вне их, и хотя принадлежат к этим наукам, но не составляют
в них ни выводов, ни начал» (с. 875). Подчеркну здесь вне их.
Отсюда прямой путь к нужному в быту делу: «...практическая геометрия
создает зеркала, способные сжечь все сопротивляющееся огню»;
«все, что обладает удивительной пользой для государства, принадлежит...
к опытной науке» (там же, с. 876). Пользой для государства—
подчеркну и это. Опытная наука «относится к другим так, как
искусство мореплавания к умению править повозкой или как военное искусство
к простому ремеслу. Ибо она предписывает, как делать удивительные
орудия и как, создав их, ими пользоваться, а также рассуждает
обо всех тайнах природы на благо государства и отдельных лиц...» (с. 877).
» 250 «
Как делать и как пользоваться... Личное творчество, изобретательство,
вознесенное над мелкими усовершенствованиями. Не отсюда ли гениальные
«предвидения» Оксфордца — пароход, подводные суда, телескоп, самолет,
огнестрельное оружие?! В trivium'e Роджера Бэкона опытная
наука — третья по счету, но первая по значению.
Если, однако, основание всего этого у Бэкона — Священное писание —
выговаривается почтительно, почти безглагольно, то акцент на вещь —
настойчивый, многословный. Если опять-таки основание, данное христианским
богом, открывается Бэкону в озарении, то вещный мир выводим,
умопостигаем, рефлексирован. Напрочь отсечена схоластическая силлогистика.
Теоретизирование ориентировано уже не на слово — на
вещь,— и укреплено внешним опытом — созерцательным наблюдением,
точным, конкретным. Здесь уже совсем рукой подать до мысли о частных
преобразованиях вещи, хотя, может быть, в подражание природным
образцам. (Вспомним опять-таки технические сновидения Оксфордца.)
Но за частной конструктивной инженерией — с точки зрения ремесленника-
демиурга— зияет пустота: озарение, сводимое к акту творения.
Максимальная реализация вещественности in concreto распыляет
конструирующий ум по мелочам; отказывает уму в глобальном конструировании
in abstracto. Земное оказывается освоенным тщательно и
добротно, по делянкам; небесное же признается целостным, незыблемым,
освящающим земное, а созидательная мощь бога — источником
априорного конструирования земного.
Так в предвещном конструктивном импульсе таится глубочайшее послушание,
в земном же, дробимом, разъятом — демиургический, ремесленного
толка конструктивизм по о б . а з ц а м41. Именно демиургический характер
теоретических построений Бэкона, Оксфордской школы в целом,
одухотворенной францисканством XIII столетия с его конкретно-мистическим
постижением бытия, и есть тот активный еретический центр, коррозирующий
пассивную созерцательность тех же самых ревнителей того
же самого ордена.
Истовое послушание в признании конструктивной первоначальной акции
бога, осложненное, правда, прорефлексированной демиургической
предметностью, осуществилось в личности гонимого подвижника и страдальца
Роджера Бэкона. Полюса — антиконструктивизм в понимании
идеализирующего глобального творчества и максимальный конструктивизм
по мелочам — слиты. Причем второй полюс·—демиург-творец
изделий из сотворенных богом вещей — разросся до размеров гигантского
флюса.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.