Алхимия в средневековой культуре
Данте вслед за схоластами зрелого средневековья раздваивает третий
оригеновский смысл, превращая триаду в четверицу, разведя таким образом аллегорию
и анагогию (возведение души ввысь). См. об этом комментарий С. С. Аверин-
цева к статье П. А. Флоренского «Строение слова» (Флоренский, 1973, с. 372).
13 Но лишь в том случае, если настаивает на полной подлинности знака, и тогда —
опять-таки — символ выдает себя за вещь, потешаясь над вещью, а воспринимающего
водя за нос и обводя вокруг пальца. Алхимическая вещественность, выдающая
себя за христианскую духовность.
» 86 «
Символотворец считает, что только за символом закреплена функция
упорядочения беспорядочного: символ — порядок, внесенный в мир, поскольку,
согласно Лактанцшо (III—IV в.), «мир есть изделие». А мир
нуждается в порядке по определению. Но «весь порядок от бога»,— учит
апостол Павел. Только с помощью символа алхимик рассчитывает божественным
образом выпрямить кривой мир. Между тем не символ, а скорее
антисимвол, неравенство твари и божества, разность потенциалов
между земным и духовным с помощью среднего члена человекобожеской
природы, медиума-посредника Иисуса Христа в человеческом воплощении
и есть искомая мера порядка. Символ же, напротив,— мера неупорядоченности,
высокоэнтропийный знак хаоса и беспорядка. Но как раз
именно поэтому он выявляет и высвечивает божественный порядок и
небесную гармонию, говоря об изображаемом больше, нежели самое
изображаемое.
Не отличия, а скорее близкие сходства создают символотворческие возможности.
Алхимик эти отличия близких и сходных вещей не видит,
смешивает, уподобляет, отождествляет. Лишь искушенный схоласт начеку;
шут-ерстик, напротив, не прочь спутать, смешать, уподобить.
«Платон говорит, что люди никогда не ошибаются относительно пред-
метоп, которые непохожи и сильно отличаются между собой: но они
ошибаются относительно предметов, которые очень похожи друг на друга...
(Здесь следуют примеры сходных предметов: соль, сахар, мука, известь,
пшеница, ячмень, солома, земля, камень.— В. Р.) ...положительный
теолог, если он не желает встретить утро в инквизиции, должен
обратиться за советом к схоластику и попросить его, чтобы он выбрал
ему наилучший смысл из всех возможных. По этой причине еретики
питают такое отвращение к схоластической теологии и желают сжить
ее со свету, ибо посредством различия, вывода, умозаключения и суждения
можно узнать истину и скрыть ложь» (Уарте, 1960, с. 172, 173).
Здесь все, по сравнению со всё смешивающим, всё уподобляющим алхимиком,
наоборот: именно в различии, а не в сходстве — путь к истине.
Однако, когда мы говорим о различии, важно не различие, а степень
различия. Реминисценция неоплатонической идеи о деградации божества
по мере возрастания земности вещи. Верх — низ или концентрические
круги; общий центр (бог)—вершина пирамиды. Синонимично
все, все имеет значение. Раскрытие этих значений находится в прямой
зависимости от умения читать текст. Но разные уровни значений изоморфны.
Все подлежит дешифровке. Причем текст может быть дешифрован
на разных уровнях. Синонимия уровней порождает символические
пары. Однако различие в степени божественности вещи мешает поверхностному
среднеарифметическому подобию. Путь к подобию через одоление,
душевное напряжение, духовное перевоплощение— преображение.
В этом-то все дело. Между тем алхимия, включенная в культуру христианского
средневековья, обладает концентричностью этой культуры;
настолько, впрочем, обладает, что становится неотличимой в некоторых
вырожденных мимикрических формах от самой культуры; но сохраняет
» 87 «
при этом собственную инокультурную гетерогенность.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.