Алхимия в средневековой культуре
Но разрушительное оперирование лишь внешне кажется лишенным порядка
и цели. Алхимические операции целенаправленны. Результат —
квинтэссенция. Источник свидетельствует мысль Раймонда Луллия, пересказывающего
Арнольда из Виллановы. Квинтэссенция есть в некото·
» 234 «
ром роде архетип. Она представляет собой тело и заключает все его
достоинства в чрезвычайной степени. Совершенное тело не может не быть
живым, ибо жизнь — совершенное состояние эволюционирующего к
жизни объекта. Вместе с тем оно — идеальное живое и в силу этого
как бы мертвое. Только смерть бросает тень на безжизненное совершенство.
Да и путь к квинтэссенции — путь разрушения целого, путь к
частям, частицам, элементарному (не элементному!) началу, путь
к «химическому» составу.
Огонь — действенное средство расшатывания вещественной целостности.
Это и физическое (обжиг, растрескивание, освобождение от примесей,
уносимых с дымами), и метафизическое средство (очищение священным
огнем, искупление в геенне огненной). Огонь разлагает, но и соединяет.
Раймонд Луллий говорит: многие из алхимиков заблуждаются, потому
что они не знают, как следует расположить огонь, который есть ключ
делания: огонь и растворяет, и сгущает. Но иные, ослепленные невежеством,
этого не знают (ВСС, 1, с. 880—910). Всеразрушающий, испепеляющий
алхимический огонь; всесильный инженер-преобразователь,
преобразующий физический облик вещества. Учитель советует только
варить: варить в начале, варить в середине, варить в конце и не делать
ничего иного (Turba philosophorum, 1970).
Оппозицию растворение — сгущение Василий Валентин, например,
решает почти в современном химическом смысле, рассматривая
ее как переход от инертного состояния материи к деятельному ее
состоянию: от бездушного элемента-частицы к одушевленному веществу
(ВСС, 2, с. 413-420; 421, 422).
Таким образом, разрушение вещества и воскрешение
вещества суть две грани алхимического мышления. Но именно первый
поворот алхимической мысли (неотрывный, конечно, от второго)
«предвидит» химию как науку о составе вещества, определяющем
его свойства. Вот почему предложу Вашему вниманию
еще один сюжет: элементаризм и антиатомизм в алхимии.
Или: назад к элементу-началу — вперед к элементу-частице.
ПРЕДЧУВСТВИЕ, предощущение, предвидение, прозрение, преждевременное
открытие... — отнюдь не праздный ряд почти синонимов.
Я расскажу здесь об одном из многочисленных предсказаний Роджера
Бэкона; о том, что так или иначе может быть понято как предвидение
идей кратности и постоянства состава в химическом индивиде; идей, соотносимых
сейчас с именами Дальтона и Пруста (XVIII—XIX в.). Обе
эти догадки — результат алхимических штудий Бэкона.
Можно было бы, сообразуясь с конечной целью алхимических исканий —
поиском философского камня, счесть это предположение о столь фантастическом
сходстве Бэкона, с одной стороны, и Пруста и Дальтона —
с другой (в их отношении к природе химической индивидуальности) за
игру ума. Если к тому же припомнить, что алхимия — одна из оккультных
» 235 «
наук средневековья, то сделать это будет и того легче — без колебаний,
без сожалений.
Но есть иная возможность. Все имеет свои истоки. Слабый росток эмпирического
наблюдения крепнет и превращается в могучее дерево фундаментального
знания. Тогда алхимия всего лишь недохимия. Роджер
Бэкон — это недо-Дальтон и недо-Пруст, a его догадки — недозаконы о
постоянстве состава и кратности.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.