Алхимия в средневековой культуре
И самое открытие, и его неосознание с вытекающим из него
незамечающим непризнанием происходит из-за неприемлемости атомистики
демокритовского толка в алхимии. Спустя пятьсот с лишним лет
Пруст и Дальтон возвели стехиометрические закономерности в ранг
фундаментальных законов новой химии. Но исток так и не вспомнили.
Он безнадежно затерялся в пустынном — с точки зрения рационалистического
XVIII века — средневековье.
И дело здесь не в преемственности или забвении. Догадка Бэкона
(XIII в.) и законы Пруста и Дальтона (начало XIX в.) сходны лишь в
пределах современного мышления. На самом деле и то и другое — исторические
феномены, живые факты лишь в той мере, в какой они исторически
реконструированы.
Не правда ли, диалог средневековой алхимии (XIII в.) с химией нового
времени (начало XIX в.), Роджера Бэкона с Дальтоном и Прустом,
круге Ада, то атомист Демокрит помещается в светлой части Лимба — каймы, окружающей
адские круги:
...Сократ всех ближе восседает,
И с ним Платон; весь сонм всевидца чтит.
Здесь тот, кто мир случайным полагает,
Философ знаменитый Демокрит...
(Ад, IV, 133-136).
Алхимический универсум (как, впрочем, и христианский) —предопределенное, никак
не случайное, произведение творца-демиурга. Идея же демокритовского атома принципиально
вносит в мироустроение произвол разночтений, каприз случая.
В Лимбе можно найти и Аристотеля, и Цицерона, и Птолемея, а также таджика
Авиценну и Аверроэса — мавра из Испании:
Там были люди с важностью чела,
С неторопливым и спокойным взглядом,
Их речь звучна и медленна была
(112-114).
» 243 «
НА ПЕРЕКРЕСТКЕ КУЛЬТУР
обернулся, как того и следовало ожидать, диалогом по синхронии —
Бэкона-монаха и Бэкона-алхимика в замкнутом мире средневековой
культуры. Да и запись текста Бэкона в современных химических символах
мало помогла. Она — лишь удобный методический прием. Не более.
Ибо алхимические языковые конструкции принципиально нетождественны
новохимическим символическим аббревиатурам. Здесь вновь
необходим возврат в знаковый контекст средневековья.
НЕСКОЛЬКО ОПЕРЕЖАЯ естественный ход исследования, обозначу
основные идейные узлы алхимической теории и следующего из нее алхимического
опыта. Согласно представлениям Фомы, первоматерия бескачественна
и бесформенна, ибо в ней сосуществуют все формы сразу и
потому — ни одной. В этом смысле единственное ее положительное свойство—
это не быть, выступающее антитезисом к бытию. Первоматерия
— основание пирамиды, предполагающее бытие всего сущего. Вершиной
пирамиды мироздания является сверхбытийная реальность, где
все качества, достигшие наивысшей меры, оказываются снятыми (к а к
бы снятыми — как и в первоматерии). Между этими крайностями Ничто—
Все размещаются все индивидуальные вещи мира, причастные в
меру своего уникального бытия богу. Это и обусловливает субъективное
начало творческого обретения в себе бога, осуществляющего напряженно
личностный универсум, а в силу этого — и предельно всеобщий.
Иное дело в алхимии. Первоматерия осмысливается в дилетантски упрощенных
категориях. Она — всего лишь материал для божественного
формотворчества. Лишь в формах обретается качественность. Сама же
первоматерия тоже бескачественна. Вместе с тем аристотелевские начала-
качества есть акциденции аристотелевских начал-стихий. Но есть
нечто, пронизывающее все четыре стихии — все четыре качества. Это
квинтэссенция — сущностный инвариант возникшего из первоматерии
качественно разнообразного мироздания.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.