Алхимия в средневековой культуре
Взаимное сходство, но и различие — результат их сопряженной жизни
в пределах одной культуры, одного типа мышления. В недрах средневековья
формируется возрожденческий универсализм. Смягчается
непреложный, авторитарно-законодательный характер рецепта. Недомолвки
не мешают рецепту быть полезным мастерам Возрождения, ибо
sapienti sat — для понимающего достаточно. Ослабевает целостность
числа: вместо завершенных, гармонических магических чисел может
появиться любое — даже дробное!—число. Нередко число заменяется
словесными неопределенностями вроде больше, меньше, сколько хочешь,
как заблагорассудится9. Округлое число как анахронизм уже в XVI веке
подвергается открытому, хотя и добродушному, осмеянию Рабле: «В это
самое время из города, спасаясь от огня, выбежало шестьсот — да нет,
какое там шестьсот!-—более тысячи трехсот одиннадцати псов...» (1966,
II, XIV, с. 216). M. M. Бахтин точно анализирует эстетику раблезианского
числа, подчеркнуто противопоставленного уравновешенным и спокойным
числам классического средневековья (1965, с. 505—507).
Если раньше алхимический рецепт был освящен именем авторитета,
нередко самого высокого {«Возьми во имя господа Иисуса Христа»
столько-то того-то и того-то...»), то более поздние рецепты лишены этих
дежурных заклинаний. В этом уже нет столь жесткой необходимости.
Предметно-именная конкретность алхимических субстанций пронизывает
имя как универсалию. Так было всегда: «Возьми пять унций серы и три
унции злости...»10 Но дальше — больше. Официальное средневековье
усваивает этот алхимический «бред» как конструктивный принцип.
Пародия воспринимается как образец для подражания. Пародия — норма:
создается космос, где единичная вещь и универсалия равны. Сера —
не просто сера; она воплощает видимые качества металлов: цвет, блеск,
протяженность; а ртуть — качества скрытые: плавкость, летучесть, ковкость.
Это принципиальная сера и принципиальная ртуть11 . Явственней
выступает иносказательное — взамен буквального — толкование рецепта.
Рецепт утрачивает свою чувственную природу: «.Раскали короля на огне.
ков, составляющего 1/14 дюйма, но для лилипутов весьма существенного. Пародийная
реминисценция пристального, филигранного зрения средних веков в послесредневековые
времена. 9 Дробное число, числовая неопределенность в алхимии имеют смысл лишь в паре с
целочисленной определенностью официального средневековья.
10 Сравните, например, рецепт Джироламо Бенивьени (XV в.), предназначенный для
радости юродивых Христа ради: надо взять «по крайней мере три унции надежды,
три унции веры и шесть — любви, две унции слез, и все это поставить на огонь страха
» (Лосев, 1978, с. 340; Монье, 1904, с. 322—324).
11 Понятия принципиальных серы и ртути следует соотнести с рассуждениями реалистов
XII—XIII веков, с характерной для них идеей универсалии. Но практическое
Великое деяние, сливающееся с универсалиями реалистов и продвинувшееся в направлении
очищения от примесей вульгарно понятой телесности, уже в XV—XVI веках
скорее представляется преобразующимся в новую химию.
» 61 «
смотри, чтобы не растопился, и делай сие семь раз...»; «...возьми два
фунта длинного пальца... истолки и смешай с порошком, вынутым из-под
треножника, и сублимируй вместе столь часто, чтобы длинный палец
сделался постоянным...» (Голланд, 1787, с. 6). «Не кажется ли вам, что
вы имеете здесь дело с какими-то заговорщиками,— пишет Н. А. Морозов,—
тайно поджаривающими коронованных особ...?» (1909, с.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.