Алхимия в средневековой культуре
во взаимном уничтожении выгод и невыгод,
в превращении их в равнозначное довольству ничто"» (Манн, 1968, 1, с. 705).
» 127 «
тие и зло тождественны. «То, чего вообще нет, не есть ни благо, ни зло.
Но то, что есть, в меру того, что оно есть, есть благо, как мы видели
выше. Итак, необходимо, чтобы нечто было злым в мери своего небытия
» (с. 861). Причина всего, то есть бог, есть наибольшее бытие, а следствие
лишь к нему сопричастно.
Бытие материи есть главное следствие причины (максимального бытия).
Мера бытия сопричастна причине. Бытие материальных предметов
состоит в их небытии. Можно ли о материи сказать нечто позитивное
вне формы? Оказывается, только то, что она — ничто. Это и есть ее
положительная сущность. Здесь-то и возникает возможность единения
идеи движения и идеи бытия. Материя есть ничто и одновременно есть
существование несуществования. По Аристотелю, вещь превращается
в другую вещь. Тождественным с вещью прошлой и вещью
ставшей является нечто неопределенное, аморфное, не могущее быть противоположным.
Материя, следовательно, не может быть возможностью
формы, ибо формы в этом случае нет. Ничто...— Это и есть положительная
сущность материи — отсутствие у материи положительной сущности.
Бытие не бытия. Когда одновременно в одном месте присутствуют
все формы, тогда ни одна не существует. Они уничтожили друг
друга. Материя есть нечто бесформенное. Материя оказывается вероятностным
определением бытия; она может быть и может не быть.
Бытие вещей, стало быть, невозможно не только без бога, но и без небытия.
Идея бытия — это идея тождества бытия и небытия. Возможность
соотносится с необходимостью, а не с действительностью 7.
Мера совершенства как мера бытия. Именно эта проблема
оказывается центральной и в цитированном фрагменте из «Суммы теологии
». При этом быть и существовать — не одно и то же. Равная
степень существования при разных степенях бытия, согласно Фоме,—
характеристика всего сущего. Тождество наступает лишь в боге. Существенное
отличие античного мышления от средневекового, ибо для античного
мышления более совершенное только и существует. Итак, идея
качества, интенсивность качества вещи, в которой субстанциальная
форма тождественна душе и не совпадает с вещью в целом. Если у Аристотеля
субстанциальная форма функциональна, то у Фомы она личностна.
Бытие подано не через форму, а через совершенствование — освобождение
от лишнего. Отсюда уникальность вещи, ее индивидуальность,
задаваемая не материей, а обретаемой в ходе совершенствования формой.
Порча — лишь видимость индивидуализации. Уникальность тела —
синоним его личности, ибо только личное уникально. Но оно же и всеобще.
Если, однако, попробовать истолковать на алхимический лад мысли
Фомы Аквинского о совершенстве и его степенях, то золото есть предел
7 Два главных понятия в алхимии — первоматерию и квинтэссенцию — следует рассмотреть
именно в этом контексте.
» 128 «
совершенства в ряду металлов, расположенных по мере возрастания их
совершенства — отнятия их порчи. Вместе с тем и железо, поскольку и
оно сотворено богом, тоже может быть совершенным в своей «железности
». Тогда возникает множество мирков таких вот микросовершенств,
которые либо дискретны, либо также должны быть подчинены некоей
пирамидальной иерархии. Но, может быть, «золотость» и есть «медность»,
«свинцовость», «железность»? Тогда золото — всегда принцип, и никогда
ие индивид. Можно длить и дальше такого рода вопросы, намекающие на
несовпадения алхимической практики с системой Фомы.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.