Алхимия в средневековой культуре
Восток на западе — Запад на
востоке... Но ограничим анализ алхимического мышления лишь символи-
7 То вечный свет Сигера, что читал
В Соломенном проулке в оны лета
И неугодным правдам поучал
(Данте, Рай, X, 136—138).
8 Даже внешнее сопоставление алхимии христианских докторов (XIII—XIV вв.) с
химией у арабов в средние века легко обнаружит их содержательную общность
(конечно же, при их глубинных отличиях). Смотрите шестую и седьмую главы этой
книги.
» 154 «
ческой его проекцией. Потому, что алхимический символизм есть одна
из тех реальностей, на основе которой можно выявить взаимодействие
Запада и Востока в сфере мышления (конечно же, лишь в определенном,
указанном мною ранее, смысле).
В ходе исследования символических форм алхимического мышления
нащупывается ответ на вопрос, как алхимический символизм, автономно
развиваясь, оказался готовым воспринять одну из основных идей аверроизма—
идею совечности (а значит, и относительной независимости)
бытия материи бытию бога и передать ее уже достаточно пошатнувшемуся
официальному средневековью. Тогда вопрос о влиянии арабского
культурного региона на католический Запад перемещается принципиально
в иную плоскость. Относительно самостоятельно развивающееся
средневековое европейское мышление без и вне арабской культуры —
самоё — приблизилось к постижению и ассимиляции аверроизма; самоё
стало и почвой, и семенем. Собственно же аверроизм явился лишь дополнительным
количеством семян, уже имеющихся в закромах средневековой
мыслящей Европы и ею же и окультивированных. Совпадение.
Знаменательное совпадение... Хотя и несколько больше, чем только
совпадение. Иначе говоря, традиция Аверроэса — лишь добавочный толчок,
хотя и мощный, для уже сдвинувшейся самой по себе с места колесницы
европейского средневекового духа 9.
ОБОЗНАЧЕНО возможное место встречи арабов и латинян. А теперь
следует разъяснить интересующие нас моменты в учении Аверроэса,
оказавшиеся созвучными относительно объективированному алхимическому
символизму.
«Все содержание арабской философии и, следовательно, весь аверроизм,—
пишет Э. Ренан, — можно свести к двум учениям или, как выражались
в средние века, к двум великим заблуждениям, тесно связанным
друг с другом и составляющим полное и оригинальное толкование
перипатетизма: к учению о вечности материи и к теории разума» (1903,
с. 142) 10.
Одно из центральных мест в «Опровержении опровержения»—это
«Рассуждение, касающееся извечности мира». Изящный узор убедительных
доказательств —в пику Газали (XI—XII в.)—увенчан недвусмысленной
виньеткой (но в ней — квинтэссенция всего этого рассуждения):
«Что касается тех, кто полагает, что до существования мира была единая
по числу, никогда не прекращающаяся возможность, то они должны согласиться
и с тем, что мир извечен» (АМФ, 1, с. 761). Но все сущее материально.
Похоже, что нет ничего вне материи. Формообразующая дея-
9 При таком подходе «европоцентризм» и «арабоцентризм» — фантомы немарксистской
историографии культуры — предстанут, как и должно, архивными курьезами,
не стоящими обсуждения. «Они не стоят слов: взгляни — и мимо!» (Данте, Ад, III,
51).
10 Утверждение Ренана не исчерпывает ни аверроизма, ни, тем более, арабской философии.
Однако для моей ограниченной и частной задачи этого достаточно.
» 155 «
тельность — извечное, присущее материи свойство, ибо материя никогда
не возникает. «То, что возникает, — это только формы, акциденции и
качества, пребывающие в материи» (с.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.