Алхимия в средневековой культуре
Мейер,— достигли крайней степени сумасбродства к концу средневекового
периода и началу нового времени. Дальше было идти уже некуда. Печальная картина
состояния алхимии, раскрываемая перед нами, еще более омрачается тем обстоятельством,
что в видах объяснения чудодейственной силы философского камня не
стеснялись прибегать к помощи высшего промысла. Алхимия самым возмутительным
образом эксплуатирует имя божие, молитвы и библейские изречения. На химию как
науку алхимическое учение оказало очень ничтожное влияние. Как умопомрачнтель-
» 287 «
для той исторической роли, которую суждено было сыграть алхимии в
развитии культуры европейского средневековья, ибо показание глубин
души подлинней конструкций рассудка, о чем пространно толкует Тертуллиан
(II—III в.) в трактате «О свидетельстве души» (там же, с. 153).
Такова эта алхимия. Таковы последние ее века.
Отлетевшие символические химеры оставили, однако, на дне алхимического
горна все необходимое для новой химии и наукоучения в духе
Френсиса Бэкона.
Несколько еще алхимиков, но уже и химиков. Это последний мостик
к химии Бойля —Лавуазье.
Андрей Либавий (XVI—XVII в.). «Алхимия»—главное его сочинение
(Libavius, 1597.) Первый раздел этой книги содержит описание химической
посуды, химических аппаратов, нагревательных приборов. Здесь
же дан проект идеальной химической лаборатории. Алхимия, как ее понимает
Либавий,— наука практическая, складывающаяся из двух взаимосвязанных
частей.
I. Энхерия (греч. ........—вручение). Описываются методы оперирования
с веществами. Дается описание свойств веществ. Эта часть в свою
очередь слагается из обработки (elaboratio)—приемы воздействия на
вещество; и активации {exaltatio) — созревание (мацерация, или мату-
рация) вещества и градация вещества (усиление его действия).
II. Собственно химия как наука получения веществ (простые вещества:
магистерии, металлы и их соединения; экстракты: водные извлечения из
растений, или эссенции; водки, настойки, соли, щелочи, кислоты). Этот
раздел завершается описанием способов получения сложных лекарственных
смесей.
Либавий — экспериментатор. Он впервые получил хлорное олово действием
олова на сулему — «дымящийся спирт Либавия» (Spiritus fumans
Libavii), купоросное масло («купоросный спирт)» — прокаливанием квасцов,
купороса и серного масла; сжиганием серы и селитры.
Либавий, назвавший главное свое сочинение «Алхимией»,— в сущности
уже не алхимик. Лейтмотив алхимии Либавия — практика, вторгающая-
ные идеи, державшие в порабощении значительную часть образованного человечества,
эти учения, пожалуй, имеют большее значение для истории культуры, нежели
для истории химии» (1899, с. 49). 3. Цейтлин как бы продолжает: «Эти сумасбродные
преувеличения уже весьма далеки от сравнительно скромных эллинистических
и арабских опытов над изменением цвета и веса металлов. Но как раз эта фантастическая
темнота, эта сила чудодейства соответствует духу средневековья» (1931,
10, с. 73).
Если только оставить в стороне эмоциональную оценку Мейера, можно сказать,
что такая характеристика алхимии позднего средневековья скорей подошла бы к
фарсовой, действительно реликтовой алхимии XVIII века. Верно, что история алхимии—
часть истории культуры. Но и часть истории науки, истории химии. Этого
Мейер в алхимии средневековья не видит. Что же до Цейтлина, то его мнение о соответствии
поздней алхимии духу средневековья нуждается в поправочном коэффициенте,
учитывающем еще и меру ее несоответствия этому духу.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.