Алхимия в средневековой культуре
Алхимия — на задворках, но не по причине инакости, а по причине неудачливости
этого псевдоремесла и этой псевдотеории.
Сходных взглядов придерживается и Бернар Палисси (XVI в.)—гениальный
гончар, два десятка лет бедственной и подвижнической жизни
положивший на слепой, но в конце концов увенчанный счастьем
успеха поиск тайны глазури.
Хулители алхимического искусства — современники алхимиков. Однако
сам характер этой хулы таков, что алхимик все-таки свой, средневековый;
но только обманщик и шарлатан. Infant terrible, но дитя законное,
с законной средневековой родословной. Достойное осуждения, но и
жалости; хулы но и... похвалы — в случае удачи, которой нет и, вероятно,
не будет. Алхимия свидетельствует о средневековье, хотя и вводит
в обман честной народ. И потому заслуживает хулы, но не изгнания; запрета,
но до поры; снисходительного повешения...
Между тем хулители—люди разных профессий. Знатоки мира божьих
творений, но и ремесленники. И это существенно. Не коренится ли тождество
критики алхимии со стороны ее современников в самой природе
алхимии? Не говорит ли это об особом, генетически определенном месте,
которое занимала алхимия в культуре, располагаясь между техническим
ремеслом и натурфилософствованием? В самом деле, теоретизирование
алхимиков практично по преимуществу в смысле цели, хотя
и заранее безнадежно; практика же умозрительна, эфемерна и живет
лишь в слове, да и то тайном, темном. Вещественная же фактура алхимической
лаборатории совпадает с фактурой мастерской технохимика-
ремесленника. Ар-Рази (IX—X в.) свидетельствует, например, что-
почти «все приборы (алхимической лаборатории.— В. Р.) можно найти
у золотых дел мастера» (1957, с. 62).
Критика алхимии продолжалась и в иные, послесредневековые времена.
ТЕКСТЫ ВОЗРОЖДЕНИЯ, задавшегося целью развенчать средневековье
по всем статьям, но странно забывшего о собственной средневековости,
выразительно запечатлели эту критику.
» 24 «
Андрогин, или алхимический гермафродит, воплощает
братание противоположностей — универсальный принцип
космосустроения. Синий орёл свидетельствует летучую
природу вещества. Мёртвые птицы у ног андрогина —
конденсированный пар.
Поединок Солнца и Луны, мужского и женского, серы и
ртути. Изображения собственных противоположностей
на щитах сражающихся — свидетельство взаимоотражён·
ности родительских признаков в алхимии.
Солнце и Луна свежуют зелёного, ещё не вполне созревшего,
дракона (подготовка исходного материала для
последующих превращений). Здесь сера и ртуть выступают
не как антиподы, а скорее как брат и сестра, участвующие
во вспомогательных операциях (очистка, беление,
отмывка).
Таинственное существо, воплощающее гармонию мира,
единство Аристотелевых первоэлементов и их свойств.
Вторая половина XIV века. Aurora consurgens. Cod. rhenovacensis
172, fin. p.; f. 36; fin. p. Центральная библиотека,
Цюрих.
Уже у Данте — а это был лишь конец XIII столетия —читаем о двух алхимиках,
подделывавших металлы и обреченных за это на вечные муки
в десятом рву восьмого круга Ада:, Алхимия у Данте — наука вполне
жульническая и ни на что более не годная. Ее адепты — сплошь мошенники
и, стало быть, грешники. Иных целей у алхимии нет и быть не
может. Главная же — злато-сереброискательская — ее идея заведомо
недостижима. Еще резче говорит об алхимии Петрарка (XIV в.). Им
принят во внимание ее тысячелетний неудачный опыт. Пафос такой критики
— проверка практикой.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.