Алхимия в средневековой культуре
Характеризуя механизм превращения социализма
из утопии в науку, Энгельс рассматривает деятельность утопистов
именно как единое целое во всей его многогранности. «Гениальное открытие
» классового характера французской революции Сен-Симоном,
мастерское владение диалектикой Фурье, проекты коммунистических
колоний Оуэна он описывает в неразрывной связи с общей «гениальной
широтой взглядов» одного, французским остроумием и сатирическими
настроениями другого, «детски чистым и благородным характером»
третьего и вместе с тем с классовой, исторической и, наконец, просто
человеческой ограниченностью каждого, с их ошибками, слабостями.
Применительно к алхимии анализ — расчленение ее организма на клеточки—
достиг уже своего апогея. Пользуясь пассивностью тех, кто
увидел в алхимии примат прогресса над консерватизмом, ее клеточки
стали растаскивать функционеры различных модных философских партий,
любой ценой защищающих реакцию. При этом они даже не хотят
затруднять себя поиском оригинальных путей установления связей между
прошлым и настоящим. Чаще всего они идут по пути Дюринга, изготовляя
подобно ему новые философские теории «просто из своего высочайшего
черепа»3,— не на основе эмпирического материала истории
науки, а вопреки ему, отмечая лишь одни — далеко не главные — стороны
алхимии. Прибегая опять-таки к характеристике Дюринга, данной
Энгельсом, можно сказать, что они поступают как тот, «кто после открытия
и установления законов современной химии вздумал бы воскресить
старую алхимию и пожелал бы воспользоваться атомным весом, молекулярными
формулами, валентностью атомов, кристаллографией, спектральным
анализом единственно для того, чтобы открыть... философский
камень»4. Но если задачу поставить с головы на ноги, то надо
1 Маркс К-Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е, т. 20, с. 277. 2 Там же, с. 276..
3 Тан же, с. 277.
4 Там же.
» 7 «
проследить, как настоящее, отрицая прошлое, возникало и формировалось
в нем. Пришло время показать, что с поисками философского камня,
духовидением и черной магией, отрицать которые так же неправомерно,
как неправомерно зачеркивать позитивные стороны, явления, в
алхимии как единой целостности в силу объективных обстоятельств сживались,
крепли и в конечном итоге брали верх силы светлого разума и
предметной практики. Пришло время показать, что и в этом колодце
вода не такая уж мутная, что и алхимия — именно она — мучительно
медленно, но и неизбежно верно, торила дорогу научным знаниям. Но
чтобы это показать, нужен синтез! Нужно исследование синтетического
характера, призванное сказать, как, какими способами осуществлялось
в алхимии взаимодействие материального и духовного, ремесленной
практики и своеобразной теории, алхимической ереси и христианского
послушания, рецептурной точности и артистического символотворчества
в контексте всей средневековой культуры. Как все это уживалось вместе
и, очевидно, находилось вне статического равновесия; как и когда одно
преобладало над другим? Каковы исторические последствия напряженной
и не простой жизни алхимии в интеллектуальной летописи человечества?
Можно уверенно сказать, что автору настоящей книги удалось это сделать.
Противопоставление и одновременно сопоставление христианского
средневековья и его алхимической окраины — неофициальной области
средневековой культуры дали возможность с позиций подлинного
историзма, укорененного в марксистской методологической традиции,
выявить механизм действия алхимии в ее исторических преобразованиях
на пути к новой науке.
Данная книга публикуется частично и только в целях ознакомления! Все права защищены.